«Выходец из социальной нормы»: интервью с женщиной шаманом. Проблема женщины

Isdzan - Apache Woman by Howard Terpning

Однажды я жила в лагере рабов, - сказала она, подавая ему миску с бизоньими ягодами. - Я была рабом 12 лет.
- Как ты сбежала? - с интересом спросил он.
- Я сбежала, как только моей дочери исполнилось 12 лет, - ответила она. - Мой хозяин тоже был рабом. На самом деле, все люди в том лагере были рабами и не знали этого.
- Если все были рабами, что или кто держало вас в подчинении? - спросил он. - Ты говоришь серьезно?
- Очень серьезно, - улыбнулась она. - Нашим хозяином был закон, наша традиция. Я жила одна с мужчиной и ребенком. Он был из народа Черного Вигвама. Каждая семья жила отдельно, каждая в своем вигваме. Женщины лагеря никогда не помогали друг другу, и каждая женщина воспитывала своих собственных детей. Мужчины лагеря занимались охотой и земледелием. У каждой семьи был свой кукурузный сад. Никто никогда никому не помогал. Мужчины собирались вместе на охоте, но после охоты возделывали землю порознь. Это было ужасно.
Обо мне очень хорошо заботились. Мой муж любил меня и старался во всем мне угодить. Будучи женщиной, я жила внутри и руководила своим маленьким миром, моим вигвамом. Но снаружи я была беспомощна. Самым удивительным было то, что, даже хотя мужчины создавали законы и руководили лагерем, они тоже были беспомощны. (…) Если муж женщины умирал, она оставалась одна до тех пор, пока не найдет нового мужа. Она теряла все. Свой вигвам - вообще все. Вигвам и сад доставался родителям мужа.
- Невероятная глупость! - Рассмеялся Танцующее Дерево. - Земли достаточно для всех. От центра каждого лагеря земля простирается на десять тысяч шагов, - он снова рассмеялся.
- Но в том лагере было не так, - нахмурилась она. - Было строжайше запрещено создавать самому новый сад. Вся земля в лагере, насколько хватало глаз, была поделена на участки и разделена между людьми. Нарушить закон в том лагере означало изгнание или смерть.
Много лет я не видела ничего плохого в такой организации - ничего. До сих пор поражаюсь, когда думаю об этом! Я не понимала безумия и одиночества нашей жизни, пока моей дочери не исполнилось семь зим.
Я всегда буду помнить о том, как началось мое пробуждение. Я работала в саду, когда ко мне прибежала моя сестра. Я увидела, что она плачет. Я спросила, что случилось. и она ответила, что ее муж разошелся с ней, выбросил ее на улицу ради другой женщины. Другой семьи в лагере у нас не было - мы были новоприбывшими. У нас никого не было - ни братьев, ни сестер, никого.
Моя сестра была на семь лет старше меня, очень красивая женщина. Ее муж отказался от нее, утверждая, что она бесплодна. Начиналось время охоты, и мужчины только что покинули лагерь. Сестра пришла ко мне, и мы думали, что нам делать. Единственным неженатым человеком в лагере был ужасный иссохший старик, у которого было много земли и еще больше власти. Согласно закону, сестре пришлось бы выйти замуж за этого человека. Ситуация была страшной.
Мы пошли за советом к женщине, которую звали Старейшая Мать. Она не была старше нас, как ты можешь подумать, но она была богата. У нее были родители и много сыновей. Мы поговорили с ней о моей сестре. Ее единственный совет заключался в том, что сестра должна сделать что-нибудь полезное. Я спросила ее, что она имела в виду под «полезным», и она сказала, что если моя сестра смогла бы делать что-то, что не могут мужчины, она бы сохранила свое место в лагере. Если же нет, то ей придется выйти за единственного оставшегося мужчину.
Моя сестра и я все ждали, когда вернется муж. Нам отчаянно нужна была помощь, и он был единственным, к кому мы могли обратиться. Когда он, наконец, пришел, мы рассказали ему о нашей проблеме. Никогда не забуду тот день. Ответ мужа меня ошеломил. Я была настолько парализована страхом и отвращением, что просто стояла и тряслась.
- Что такого ужасного мог он сказать? - улыбнулся Танцующее Дерево.
- Он сказал, что у моей сестры только два варианта, - сказала она, глядя ему в глаза. - Только два. Один - выйти за старика. Второй - купить мужа из другого лагеря. В те времена не было лошадей. Ближайший лагерь был в двенадцати днях пути. Это было опасным путешествием. И я знаю, что он имел в виду под «купить мужа»! Он хотел на самом деле сказать - продать мою сестру, так же, как мы с ней были проданы нашими родителями. Я даже знала цену. Одно путешествие стоило бы двадцать поясов с перьями и двадцать одеял. Это была цена за сопровождение, которое бы потребовалось.
Мы обе умоляли моего мужа позволить сестре остаться с нами до следующей весны. Мы наделись, конечно, что что-нибудь изменится. Наши слезы и мольбы убедили его попросить совет разрешения. Он не был человеком, который пошел бы против власти. Он боялся совета.
Мы затаили дыхание. Его не было весь день. Мы убирали урожай в саду и все смотрели через плечо, не идет ли он. Поздно вечером он наконец вернулся. Я спросила его, где он был и почему так долго не возвращался. Он ответил, что провел вечер за азартными играми.
«Быстро говори, - сказала я, - что сказал совет?» Он зевнул и сказал, что совет разрешил сестре остаться. Мы плакали от радости! Но ко времени первого снега, когда начался зимний танец, моя радость превратилась в слезы. Я возвращалась с реки, когда вдруг я услышала звуки рядом с местом, где мы хранили кукурузу под землей. Я обнаружила, что звуки исходили от кукурузы кива. Я стала всматриваться, опасаясь, что что-то случилось. Я увидела, что моя сестра вышла собирать кукурузу. Мой муж последовал за ней и попытался изнасиловать ее.
Я просто стояла там, как стебель сухой травы. Что-то внутри меня оборвалось, как будто лопнула тетива. Мне было все равно, что мой муж хотел заняться любовью с моей сестрой. Не это волновало меня! Я начала плакать, потому что теперь я чувствовала то, что чувствовало столько женщин до меня. Я раньше порой ходила в ужасе, зная, что в один день я могу оказаться женщиной, которую оставят, но я никогда не позволяла себе думать об этом. На самом деле, со временем я стала относиться к этому свысока, думая, что это никогда не случится со мной. Я мечтала о дне, когда у меня будут богатства и внуки. Теперь я понимала, что если мой муж бросит меня, у меня ничего не будет, я ничего не смогу делать, и что только он, мой муж, давал мне право быть личностью в лагере. Именно в тот момент я полностью осознала свое рабское положение.
Той ночью, лежа рядом с мужем, я не спала. Я думала о других женщинах вокруг меня. Думала о своей дочери. Думала о танцах и совете. Я видела все таким, каким оно было - ничем! Словно я стояла на горе и смотрела на людей из моего лагеря. Я смотрела на детей. Смотрела, как они играют. Они были одинокими, такими же одинокими, как ожидающие их матери. Я видела матерей, воспитывающих детей в полном одиночестве. Я смотрела, как дети растут и становятся такими же, как я и другие мужчины и женщины. Я смотрела, как женщин выдавали замуж в другие вигвамы, где они будут так же одиноки. Я смотрела, и у меня лились за них слезы.
На следующее утро я спросила сестру, изнасиловал ли ее муж. Она ответила, что он сделал бы это, если бы я не проходила мимо.
Ко времени Подготовки к Весенним Танцам я была полностью отодвинута в угол. Мой муж даже не спал больше со мной. Он спал с сестрой, которая боялась остановить его. Мы с ней много говорили об этом и пытались думать о побеге. Я делилась с ней всеми своими мыслями, а она со мной. Когда пришло время Конца Танца Посева, мы обе знали, что нам надо бежать. Мы собрали еду и одеяла и спрятали их у реки. Поздно ночью мы взяли двух наших собак и еще двух собак, украденных у семьи Помогающих Дождю, и тихо ускользнули из лагеря.
Мы путешествовали шестьдесят дней. Мы были измучены, оборваны и близки к голодной смерти, когда встретили Два Поющих Рога. Это был молодой человек, из племени, зовущего себя Народом. (…) Он взял нас в свою деревню, где нас накормили и дали нам одежду. Мы обе стали частью того Народа, и я никогда не покидала его.
- Я не все понимаю в твоей истории, - нахмурился Танцующее Дерево. - Чем отличалось отношение к тебе во втором лагере?
- Ко мне относились как к человеку, - улыбнулась она. - Настоящему человеку. Мой ребенок был ребенком среди других детей. Все дети принадлежали Народу. Все дети были братьями и сестрами. Среди Народа царило равенство, радость и смех. Совет был равным. Половина его членов были мужчины, половина - женщины. Шаманы, женщины и мужчины, были равны. Никто не владел землей! Никто не владел другим человеком. Каждый имел право высказаться. Если законы не нравились Народу, они меняли его. Все люди работали вместе. Мы все участвовали в работе. Каждый вигвам был отдельным и обладал силой сам по себе, но каждый из них был частью единого круга, всего лагеря. Никакая женщина не была рабой мужчины в том лагере. Не было соревнования между женщинам за еду и богатство, и никогда - за мужа! Если муж женщины умирал, заботу о ней брал круг Народа (the circle of People). Какое чудесное место, чтобы растить мою дочь!

Женщина шаман

Бог успакаивает беспокойных

И беспокоит успокоенных

Неизвестный

Утром, после освежающего душа под водопадом, напряжение и боль в ногах, спине и плечах стихли. Хотя я еще не набрал полную силу, но простое питание и постоянные упражнения на свежем воздухе придавали мне больше жизненных сил, чем я испытывал когда-либо за последние несколько лет.

После скромного завтрака - папайя, бананы и вода из водопада - мы двинулись дальше вдоль гряды вулканических скал, выросших из океана миллионы лет назад. Мы оба ритмично дышали в такт своим шагам. Очевидно, Мама Чиа прекрасно знала этот путь или инстинктивно чувствовала, куда нужно сворачивать на очередной развилке.

Я еще раз попросил Маму Чиа рассказать о своей жизни.

Обычно я не рассказываю о ней, - начала она, - но я думаю, кое-что окажется для тебя полезным.

Что именно?

Возможно, вы даже станете знаменитой и начнете сниматься в рекламе пива, - пошутил я.

Улыбнувшись, она ответила:

У тебя это лучше получится. Я предпочитаю оставаться неизвестной. Просто я верю, что одна жизнь способна вдохновить другие.

Ну что же, я готов слушать, - сказал я, подходя поближе к ней, насколько это позволяла узкая тропка.

Я родилась здесь, на Молокаи, в 1910 году. И отец, и мать были наполовину гавайцами, наполовину японцами. Как и у этого острова, у меня богатое наследие, но недостаточно сильное тело, - она многозначительно взмахнула тростью.

По-моему, очень даже сильное, - возразил я. - Мне довольно трудно поспевать за вами. Она усмехнулась и кивнула:

Джек Лондон однажды сказал: «Жизнь иногда сдает нам хорошие карты, но игру приходится продолжать и при совершенно неудачной раздаче». Я надеюсь, что сделала со своими картами лучшее, что только могла. Ребенком я постоянно уставала. У меня были самые разные аллергии, и я часто болела. Большую часть времени мне приходилось оставаться в постели, и я не могла даже холить в школу.

Мой отец любил рассказывать мне о том, что Тедди Рузвельт был болезненным и хрупким мальчиком, но вырос «настоящим мужчиной» и стал президентом Соединенных Штатов. Рассказы отца вселяли в меня определенные надежды, но мое тело, казалось, слабело с каждым днем.

Мама Чиа приостановилась, вынула из сумки горсть орехов, поделилась со мной и продолжила:

Когда мне исполнилось семь лет, мои родители пригласили местного кахуна купуа, шамана по имени Папа Кахили. Он был очень сильным знахарем. Все, кого он лечил, преклонялись перед его искусством, а те, кто знал и понимал древний Путь, очень уважали его.

Мои родители были набожными христианами и не очень-то верили в духов природы. Но я все слабела и слабела, и ни один врач не мог помочь мне, и тогда их любовь превозмогла страх и недоверие, и они попросили Папу Кахили осмотреть меня.

В первый раз, когда мы встретились, он не дал мне никаких лекарств. Не было и никакой ритуальной магии, которой так боялись мои родители. Он просто ласково поговорил со мной. Я почувствовала искреннюю заботу, которая от него исходила. Я еще не знала этого, но именно в тот день и началось мое исцеление.

Позже он начал давать мне лекарства, которые сам делал из растений, и говорил со мной о многих вещах - о целительной силе, кроющейся внутри меня самой. Он рассказывал мне воодушевляющие истории, благодаря которым в моей голове появлялись прекрасные образы и мечты. Папа Кахили брал меня с собой в путешествия, и каждый раз я возвращалась домой все более окрепшая и сильная.

Ваши родители так и не смирились с ним? - спросил я.

Только много месяцев спустя. Они называли его «человеком Божьим», и им очень нравилось, что он никогда не говорил, что сам исцелил меня - он утверждал, что его направлял Бог и что через него действовал Святой Дух.

Шло время, и в Европе началась Первая мировая война. В газетах пишут о самых великих событиях истории. Но о Папе Кахили никогда не писали в газетах, и он никогда не станет предметом исторических книг. Он был частью тайной истории, которая похожа на подземную реку, дающую жизнь цветам на поверхности земли. И все-таки в нашем крохотном мире он был одним из величайших людей.

Когда закончилась война, мне было уже восемь, и я достаточно окрепла для того, чтобы ходить в школу. Хотя я была толстухой, застенчивой и не очень-то симпатичной, у меня даже появилось несколько друзей. Следующие семь лет я лихорадочно наверстывала все, что упустила, все, что полагается делать обычной девушке: я ездила на Оаху и другие острова, весе-

лилась на вечеринках, гуляла по магазинам с подружками и даже назначала свидания мальчикам.

В конце концов я вдруг устала от вечеринок, путешествий и магазинов. Я всегда чувствовала себя в чем-то отличающейся от других людей - пришельцем в незнакомой стране. Но теперь я чувствовала себя отчужденно даже по отношению к своим друзьям. Им по-прежнему нравились бурные сборища и модные новинки, а я предпочитала читать или просто сидеть среди деревьев, покрытых лунным светом, - она махнула тростью, показывая на окружавшие нас со всех сторон и сверху деревья кукуй.

Может быть, долгие годы детства, проведенные в одиночестве в постели, когда я могла развлекаться только чтением, вновь возвращали меня ко всему этому и выработали во мне привычку размышлять об иных, более серьезных вещах. Так или иначе, но я все больше времени проводила в одиночестве.

Мама Чиа, - сказал я, - мне очень неловко вас прерывать, но я понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите о чувстве отличия от окружающих.

Она приостановилась, посмотрела на меня и кивнула.

Пожалуйста, - попросил я, - продолжайте.

Я понимала, что разочаровываю своих родителей, и мне хотелось сделать что-то такое, что позволило бы им гордиться мной. Отец тяжело работал на сахарном заводе и с трудом накопил денег на мою учебу в колледже. Поэтому я старалась изо всех сил и прочитала намного больше, чем все мои сверстники, - мне очень хотелось исполнить надежды родителей. В 1928 году я поступила в Стэнфордский университет.

Вы учились в Стэнфорде? - изумленно спросил я.

Да, - ответила она. - Почему это тебя так удивляет?

Ну… Даже не знаю…

В детстве я все время лежала в постели - и читала, читала… Моим родителям было довольно трудно и дороговато доставать мне книги на самые разные темы. Я думала, что серьезно отстаю от школьной программы, но когда пришла в школу, то оказалась одной из лучших учениц. И я очень неплохо сдала вступительные экзамены в университет…

А вот в этом мы отличаемся! - усмехнулся я. Она улыбнулась в ответ.

Родители считали, что мне осталось найти себе хорошего мужа, но самым важным для меня была учеба - в университете можно было узнать столько нового, а библиотеки были просто забиты книгами, и я совсем не собиралась упускать такую прекрасную возможность. Меня интересовало человеческое тело - наверное, из-за собственных проблем со здоровьем, - и поэтому я поступила на медицинский факультет.

Уже старшекурсницей я наткнулась на небольшую статью о традициях гавайских кахуна, и это меня полностью поглотило. Кроме того, я много читала о других системах духовной и сакральной медицины, включая гипноз и психоанализ, работающие с разумом на основе принципов веры и убеждения. Я осознала, что моим призванием является именно целительство, а не традиционная медицина.

Вы не верите в традиционную медицину?

Я очень ценю средства и технологии современной западной медицины, - возразила она. - Но я убеждена, что большинство врачей, как и их пациентов, больше беспокоятся о быстром облегчении симптомов болезни с помощью лекарств и хирургии, чем об обучении и воодушевлении пациентов. Они редко пытаются помочь больным изменить те привычки и тот образ жизни, которые стали причинами их болезни, и начать жить в гармонии с законами природы. Когда-нибудь медицина изменится, - убежденно заявила она. - Как только люди поймут, что именно на самом деле важно.

Одновременно со всеми этими событиями я познакомилась со своим будущим мужем, чего совсем не ожидала. Однажды, на ступеньках библиотеки, я выронила из рук книгу. Прежде чем я успела нагнуться, неизвестно откуда возник симпатичный молодой человек, схватил книгу и с улыбкой протянул мне. Мы разговорились - и больше не замолкали. Его звали Брэдфорд Джонсон. Мы обвенчались сразу после окончания университета. Я никогда не понимала, как он - красивый, атлетически сложенный мужчина - мог влюбиться в такую дурнушку, как я. Я часто шутила, что, наверное, спасла ему жизнь в прошлом воплощении и теперь он выплачивает свой долг!

В 1932 году, когда мы окончили учебу, Брэдфорд начал преподавать в Калифорнии, а я уже была беременна. Мы были так счастливы! - Голос Мамы Чиа дрогнул, и я едва расслышал ее следующие слова. - Мы потеряли ребенка… - Несколько минут Мама Чиа грустно молчала. - И я узнала, что никогда не смогу иметь детей. Никогда. Я почувствовала себя так, словно мое тело меня предало.

Брэдфорд был очень чутким человеком. Он сказал, что мы могли бы взять приемного ребенка, но так получилось, что мы оба все время были слишком заняты… Во всяком случае, у меня есть племянник и две племянницы. - Она попыталась улыбнуться, но ее улыбка быстро растаяла.

Через месяц внезапно умер мой отец. Мать осталась совсем одна, и я была нужна ей. Брэдфорд нашел преподавательскую работу на Оаху, так что я проводила будние дни здесь, на Молокаи, рядом с матерью, а выходные - на Оаху, с мужем. Так продолжалось до тех пор, пока школу, в которой работал Брэдфорд, не закрыли во время Великой Депрессии. Он тоже переехал к нам, на Молокаи. Это были трудные времена, но у нас, по крайней мере, была крыша над головой и огород.

Наступил 1941 год. Бомбардировка Перл-Харбора. Это и последующие события стали одними из самых страшных в моей жизни. - Мама Чиа остановилась и повернулась к панорамному виду джунглей далеко внизу и океану за ними. - Я не привыкла к таким разговорам. Немногие люди знают эти вещи обо мне, а у меня самой нет особой потребности ими делиться… Ты понимаешь? Может быть, нам следует на этом и остановиться?

Я коснулся ее руки и сказал:

Я испытывал очень теплые чувства и к Сократусу, и много раз просил его рассказать о прошлом, но он всегда мне отказывал. Это задевало меня, хотя я ему об этом и не говорил. И, может быть, то, что я не знаю, кто он и откуда, - еще одна упущенная возможность моей собственной жизни. Вы ведь хотели узнать, интересна ли мне ваша жизнь?

Она молча кивнула, но на ее лице не было никакого выражения, пока я не заметил, что в ее глазах, неподвижно глядящих на синий океан, стоят слезы. Высоко над нами проносились облака, которые, казалось, цепляются за горные пики. Мама Чиа подняла свою трость, жестом показала, что мы должны продолжать путь, и, когда я последовал за ней, продолжила:

Брэдфорд тогда был в Гонолулу и видел разрушение Перл-Харбора. Как любой порядочный выпускник Стэнфорда, он пошел в Военно-Морской Флот, чтобы помочь защитить свою страну. И как бесчисленное множество других женщин, я каждое утро, каждую ночь молилась за своего мужа.

Поползли гнусные слухи о том, что люди японо-американского происхождения будут перевезены в специальные лагеря на континенте, чтобы избежать саботажа и диверсий. Я не верила, что такое может случиться, просто не могла поверить. Но эти слухи оказались правдой. Хотя я была японкой только частично, мы с матерью перебрались в эту изолированную и незаметную часть острова. Маме было тогда за шестьдесят, и она страдала от множества болезней, облегчить которые было не в моих силах.

На Молокаи вернулся Папа Кахили, который провел около десяти лет с одним местным шаманом в Африке. Я попросила его помочь моей матери. Но он был уже очень стар, и его работа в Африке - непрерывное сражение с голодом, дизентерией и огромным числом других болезней - отняла у него все силы. Он сказал, что Дух призывает мою несчастную мать и скоро она освободится от своего бренного тела и страданий, - а он сам уйдет вслед за ней.

Он подолгу разговаривал с моей матерью и успокаивал ее. Через неделю после его возвращения она тихо скончалась во сне. Мне было очень одиноко, и я целыми днями помогала старому Папе Кахили. Набравшись смелости, я попросила его учить меня пути кахуна. Я чувствовала, что это моя судьба.

И он заплакал, он рыдал скупыми слезами старика, потому что он всегда знал об этом - все эти годы, - но ему приходилось ждать, пока я сама не попрошу его. Он принял меня в свою семью и посвятил в традиции кахуна.

Папа Кахили давно отправился в мир духов, но я всегда чувствую его присутствие рядом со мной. Так происходит с каждым, у кого был учитель. Он обучил меня, как я могу помогать тем, кто в этом нуждается.

Я начала помогать тем людям, которым служил он сам, здесь, на Молокаи. Кроме того, я прошла дополнительное обучение навыкам акушерки. В студенческие годы я видела много смертей, - сказала она. - Я хотела уравновесить их, помогая появиться на свет новым жизням. Я все-таки смогла участвовать в чуде рождения, хотя эти дети были не моими.

Потом я получила извещение от Департамента Военно-Морского Флота. Еще до того, как я открыла его, я знала содержание письма - каждое слово в нем. Выплакавшись, я дрожащими руками открыла конверт. Письмо подтвердило то, что снилось мне уже несколько дней-Брэдфорд, мой муж, пропал без вести в море.

Война закончилась, и ко мне пришло беспокойство. Слишком много призраков прошлого, слишком много воспоминаний. Я накопила денег и в 1952 году…

Мне было шесть лет, - вставил я.

Да, когда тебе было шесть лет, я отправилась в двенадцатилетнее кругосветное путешествие. Я следовала не карте, а своей интуиции. Первые два года я провела на континентальной части Соединенных Штатов. Я передвигалась поездами, автобусами и просто пешком. Я знакомилась с людьми, к которым направляло меня Высшее Я, я приходила туда, куда оно звало меня.

Вы когда-нибудь были в Беркли, штат Калифорния? - спросил я.

Да, - ответила она. - Я проезжала через Беркли, но, если тебя именно это интересует, то с Сократусом я познакомилась только через восемь лет. Потом я отправилась в Северную Европу - изучала традиции и знания друидов, потом проехала через Испанию и Центральную Европу, потом еще южнее, через несколько африканских городов. Затем я отправилась к ближневосточной и арабской культуре, а дальше - в Индию, Непал, Тибет и на Памир…

Я был там, - прервал я, - но не нашел того, чего искал.

Я очень рада, что путешествовала уже в зрелом возрасте. Если бы я была моложе и еще не прошла необходимой подготовки, я пропустила бы школу.

Какую школу? - переспросил я, вспоминая слова Сок-ратуса.

Потом я посетила Китай и нашла там новых друзей, с которыми посетила Таиланд и немного путешествовала по островам Индонезии…

Какую школу? - повторил я.

Тайную школу в Японии.

Что значит «тайную»?

Никакой рекламы и узкая специализация, - улыбнулась она, но потом добавила уже серьезно: - Ее могут увидеть лишь немногие. К тому времени я уже многое знала об исцелении тела и ума. Мне хотелось познать духовный путь, но, кроме того, я хотела пройти через физические испытания и узнать, смогу ли я изменить свое непослушное и слабое тело. И учитель показал мне, на что я способна. Именно там я познакомилась с одним из самых необычных учеников - с человеком, которого ты называешь Сократусом.

Там? - переспросил я, повернувшись к ней и чуть не натолкнувшись лбом на выступающий из скалы камень. - Расскажите мне о Сократусе - и про эту школу! На что это было похоже? И что он делал там? Мама Чиа помолчала.

Если Сократус сам не рассказал тебе, значит, у него были на то причины. - Она заметила мое разочарование и добавила:

Поверь, если Сократус что-то рассказывал, а что-то не рассказывал, то это предназначалось для твоей же пользы. Я тоже не думаю, что пришло время говорить об этих вещах.

Но где эта школа? Кто учитель? Какие еще места мне предстоит посетить?

Сейчас не время, - повторила она. - Многие вещи тебе придется познать, основываясь на собственном опыте, интуиции и предчувствиях.

Я окончательно расстроился, огляделся и обнаружил, что мы находимся в самой высокой точке в округе.

Я бы хотела закончить свой рассказ, - вновь заговорила Мама Чиа. - Это поможет тебе понять, где мы сейчас и что нам предстоит сделать вместе. Я провела в этой школе два года и три месяца. В первый раз за всю жизнь мое тело обрело приличную форму, хотя я и не стала особо крепкой или мускулистой. Но я могла бегать] Я могла подпрыгивать в воздух, разворачиваться и наносить удары ногами. В это трудно поверить, - она вспоминала об этом с явным удовольствием, - но я действительно стала неплохим акробатом и бойцом. - Мама Чиа подняла над головой свою трость и сделала несколько резких вращательных движений, хотя и не очень быстрых. - Я очень много узнала о своих силах и о моем духе.

И я узнала еще больше о целительстве. В 1964 году я вернулась домой, на Молокаи, и меня переполняли энтузиазм и энергия. Я была готова творить чудеса и исцелять прокаженных. И тут ко мне прибежал Сей Фуджимото. Обезумевший от горя, он сказал, что его только что родившийся сын внезапно заболел. Мы выбежали на дорогу и сели в его старый грузовик. Сей рассказал, что у ребенка начались судороги, а потом он потерял сознание. Сей был в полной панике. Его жена, Мицу, была не в лучшем состоянии - совершенно не в себе.

Все мы были бедными и жили изолированно от цивилизации, поэтому о вертолете и речи не могло быть. В любом случае, было слишком поздно. Ребенок был в очень плохом состоянии. - Мама Чиа замолчала, присела и жестом предложила мне сделать то же самое. Мы уселись на камни, россыпью покрывающие склоны вершины, и она печально продолжила:

Я сделала все, что могла. Я использовала все свои знания и всю свою силу. Чтобы помочь ребенку, я израсходовала всю свою волю и энергию. Я шептала молитвы Богу, я призывала Его милость. Но ребенок все равно умер.

Глаза Мамы Чиа наполнились слезами. Она посмотрела на меня.

В мире немного вещей, которые могут причинить большее страдание, чем смерть ребенка, - сказала она. - Ни религия, ни философия не могут вылечить сердце, израненное подобной потерей. Только время имеет власть - оно позволяет забывать. Семья Фуджимото оплакивала свое дитя долго, очень долго…

Ребенок умер у меня на руках. И что-то внутри меня тоже умерло. Он снился мне по ночам. Сначала я была убеждена, что могла бы спасти его, если бы только старательнее училась, больше знала и умела… Потом у меня возникла навязчивая идея о том, что мне просто не суждено лечить людей. Эта мысль полностью овладела мной, и, несмотря на протесты тех, кому я помогла, несмотря на искреннюю благодарность Фуджимото за все мои усилия по спасению их ребенка, я поклялась никогда больше не заниматься целительством. Меня не покидало чувство стыда, я чувствовала себя шарлатаном. Я потеряла веру в себя и в Дух.

Именно тогда, в 1965 году, я переехала на Оаху и пошла работать в банк. И я снова начала набирать вес.

Это вас беспокоило? - спросил я. - Я имею в виду, после вашего обучения в той школе не хотелось ли вам снова вернуться к хорошей спортивной форме? - У каждого есть сильные и слабые стороны, - ответила она. - Часто всю мою волю отбирали эмоции - так и случилось в то время, когда я работала в банке. Я просто не заботилась об изменении себя, у меня для этого не было достаточных оснований. Я погрузилась в скучный, но безопасный образ жизни: дом, работа, привычная улыбка, надеваемая сутра вместе с деловым костюмом. Сейчас, когда я вспоминаю то время, оно кажется мне адом. Но я сама выбрала тогда, какой мне быть и что делать. Все это продолжалось почти два года, пока я не получила письмо от Сократуса. Это было шесть лет назад.

В 1967 году? - уточнил я.

Да. Я не знаю, как он нашел меня и почему он вообще решил написать мне. Мы ничего не знали друг о друге уже много лет. Но его письмо было просто чудесным. Оно напомнило мне все, о чем я успела позабыть. Его слова укрепили и вдохновили меня. Они снова вселили в меня чувство цели.

Да, у него это неплохо получается, - улыбнулся я.

Да, - повторила она, улыбаясь в ответ, - у него это очень неплохо получается. Именно тогда он сообщил мне о тебе, о том, что однажды ты отправишься искать меня. Я вернулась на Молокаи и с тех пор занималась тем делом, для которого была рождена. А мой внутренний взор следил за тобой.

А все остальное, как говорится, уже история, - вновь улыбнулся я.

Ну, не совсем, - сказала Мама Чиа, и ее лицо засияло. - Три недели назад я помогла появиться на свет сыну Мицу и Сея Фуджимото!

Здорово! - воскликнул я. - Обожаю счастливые завершения историй!

Мама Чиа остановилась и отдыхала, прислонившись к стволу дерева. С очень серьезным лицом она сказала:

Я надеюсь, что завершение твоей истории будет не менее счастливым.

● Женщины-шаманки у алтайцев

Статус женщины- шаманки в культуре алтайцев был достаточно высок. Об этом можно судить по имеющимся в фольклоре сюжетам о девушках / женщинах / старухах шаманках, выступающих героинями или помощницами главного положительного героя, например, в героическом эпосе. Впрочем, таковые есть и у отрицательного героя. Даже если некоторые женские персонажи напрямую не называются шаманками, то функции такие они все же выполняют. О женщинах, наделенных необычными способностями, повествуется в исторических легендах и рассказах.

Сегодня у алтайцев существует мнение, что женщина-шаманка заведомо слабее мужчины-шамана, поскольку она обременена репродуктивной функцией. В традиционной культуре считается, что женщина, пока не вырастит детей, не может полноценно исполнять шаманские обязанности.

Бывают и исключения, когда шаманская болезнь проявляется у девочек, девушек. Этих девушек «направляют» баштандырар - более опытные, уважаемые шаманы, определяющие дальнейшую стезю «больного». Молодая шаманка, к примеру, может после этого лечить детей или взрослых, т.е. определенную возрастную категорию. Но, вместе с тем, новопосвященным молодым шаманкам рекомендуется «специализироваться» на детях в силу их сакральной чистоты. Поскольку самой молодой шаманке предстоит стать матерью, она должна, таким образом, оберегать себя от «нечистоты», которой она не сможет противостоять, если будет заниматься проблемами взрослых людей. В случае раннего посвящения (подростковом возрасте, например), как правило, молодая шаманка обречена на одиночество, бездетность и краткий срок жизни.

Алтайские женщины-шаманки в наши дни занимаются в основном лечением, предсказаниями, коррекцией судьбы человека. Главная цель шаманского лечения - усиление «защитного пояса» - курчуу, ослабление которого приводит к тому, что человек заболевает. Таким образом, в общих чертах они продолжают традицию, объемля круг повседневных обязанностей любой женщины, называемый уй-кижи «человек дома» или «домашний человек».
Шаманский дар, как и любой другой талант, достается человеку от предков, родственников. Он наследуется по прямой и боковой ветви родства. В случае унаследования человеком этого дара и по материнской, и по отцовской линии, он получает силу, удвоенную двумя генеалогическими традициями. Таковы, очевидно, те, которых в народе считают шаманами укту кам, то есть посвященными.

Несмотря на то, что следует добавить, что шаман-мужчина считается сильнее шаманки женщины, желающих получить помощь последних меньше не становится. Как правило, в выборе специалиста такого рода человек доверяет своей интуиции, основанной не только на рассказах пациентов, но и на приметах, снах и в пр., либо следует рекомендации иных «знающих».

Частная жизнь этих женщин полна неразрешимых вопросов. Проблематична взаимоотношения с окружающими, подругами, родственниками, поскольку каждый человек, не наделенный особым даром, испытывает если не страх, то, самое малое, настороженность в отношении к ним. Обширные практические возможности, часть которых подчас приписывается шаманкам, приоритет маскулинности в культуре алтайцев, происходящая модернизация накладывают свой отпечаток на их положение в обществе. Вместе с тем, никто не освобождал женщин шаманок от их женских обязанностей, важнейшей из которых является поддержание взаимосвязей с родственниками по крови, по роду, по браку. Они ведут свое хозяйство, растят детей и внуков, как самые обычные женщины.

На примере жизненных историй современных алтайских шаманок можно проиллюстрировать всю сложность комплекса «сакральность /традиционная культура/ современное общество» не столько в плане его исследования, сколько в бытовом отношении.

Такой яркой улыбкой можно осветить весь континент. Адела Навас де Гарсия — энергичная целитель из Икитоса, Перу. Мать 8 детей, она более 60 лет лечила пациентов своей местной общины, а в последнее время она иногда оказывает помощь людям с Запада, заинтересованным в аяхуаске. Ее специальность - «арканы» или заклинания для исцеления и защиты от черных искусств brujeria. Она также является ayahuasquera, обученным различным лекарственным свойствам растений. В 2006 году журналист Рак Разам взял интервью у Адели в Икитосе. В то время ей было 69 лет. Они говорили об аяхуаске и ее длительной карьере в качестве шамана, о трудностях быть женщиной-шаманом и о том, почему должно быть больше женщин-целителей.

RAK: Адела, ты уже давно являешься шаманом, не так ли? Не могла бы ты рассказать нам немного о том, как все начиналось, и каково это быть женщиной curandera (целитель) в Икитосе?

АДЕЛА: Предки моих родителей были из Португалии и Колумбии, и целительство у меня в крови. Я родилась здесь, в Икитосе. Когда я была молода, я сильно болела, но это была не обычная болезнь - она была вызвана черной магией. Болезнь мучала меня в течение многих лет, так как тогда мне было всего 13 лет. Моя мать обращалась ко многим врачам, врачам разных типов в Икитосе, но никто не мог определить правильное лекарство, потому что они не могли определить само заболевание. Еще чуть чуть и я бы умерла. Доктора сказали, что у меня рак - рак легких - но это не так. Они были не правы. Моя мать, наконец, отвела меня к шаману - на реке Укаяли в Икитосе. Именно там я впервые приняла аяхуаску. На следующий день после приема аяхуаски у меня прошла и лихорадка и боль.

RAK: Считаешь ли ты, что церемония аяхуаски излечила тебя, или были еще какие либо лекарства или работа с твоим подсознанием?

АДЕЛА: У меня было головокружение, которое длилось в течение семи часов, и я много раз поднималась за это время. У меня было много видений, и я должна была отдыхать в течение трех месяцев после церемонии аяхуаски. Я была на строгой лечебной диете — без мяса, соли, сахара, масел или жирных продуктов, ничего, только овощи и отдых в течение трех месяцев в доме шамана. Все это время я провела в молчании. Прежде чем моя мать пришла, чтобы отвезти меня в Икитос, я приняла аяхуаску в последний раз, чтобы стать окончательно счастливой и здоровой. Шаман предложил моей матери также выпить аяхуаску вместе со мной, и я видела много ящериц, змей, много тотемов, и они шепнули мне, что я должна петь песню, an e ncantada. Потом я спросила шамана, могу ли я спеть песню ящерицы. «Я хочу учиться», - сказала я, и он согласился. Он был восхитительным целителем в этом районе, но даже он был впечатлен песнями, которые я спела - из меня вышли семь песен ящериц, семь icaros .

RAK: И это было ваше посвящение в качестве шамана, болезнь и исцеление и получение icaros?

АДЕЛА: Да. Но после этого случая я была удивлена тому, что аяхуаска не дйствовала на меня таким образом снова. Я больше не видела ящериц. После, второй раз, выпив аяхуаску и,получив новые песни ящерицы, я начал понимать лечебные эффекты. И с тех пор я научилась работать с духовными врачами, самими растениями. Я употребляла многие растения, листья и корни и изучала пути их воздействия. И затем я вернулась в Икитос. Я был очень худой, но была полностью здорова.

РАК: И ты почувствовала призыв к духовной работе, или ты попыталась вернуться к своей повседневной жизни?

АДЕЛА: У меня началась относительно нормальная повседневная жизнь. Но мое призвание было в моей крови - лечить людей, у меня было это с тех пор, как я родилась, но после того, как я излечилась, чувство стало еще сильнее...

RAK: вы могли бы объяснить тип исцеления, который вы применяете, и когда вы начали практиковать это в сообществе?

АДЕЛА: Я лечу людей, которые нуждаются в помощи уже более 50 лет. Я использую много растительных лекарств для лечения, включая многие типы аяхуаски. Я использую Cielo ayahuasca (небесную ayahuasca), а другой вид называется Quechua Yana ayahuasca (черная ayahuasca), Rayo ayahuasca (сверкающая ayahuasca), Huata ayahuasca (веревочная ayahuasca), Boa ayahuasca (названный в честь змеи) и другие. У меня есть ферма за пределами Икитоса, где растет аяхуаска, и там я занимаюсь церемониями. И там растут другие растения и деревья, такие как Warmicaspi (слово кечуа, означающее «женское дерево» на английском языке) и La Punga (дерево бабушки, которое соединяется с водным миром).

RAK: Как твой шаман воспринял, что обучает женщину путям аяхуаски и растений? Чаще эти знания передаются мужчинам, так были ли какие-либо гендерные проблемы, при изучении так называемой «мужской магии»?

АДЕЛА: Мой шаман учитель уже умер, но у него было много людей, которые приходили в его дом для лечения, и он был хорошим курандеро. У него не было никаких проблем со мной; он знал, что он излечивает людей и слушает дух аяхуаски, который хотел, чтобы я тоже стала целителем. В то время было запрещено давать аяхуаску женщинам, но мой учитель слушал дух растения, а не других людей. Он изначально убедился, что никто не наблюдал, как я пью аяхуаску, когда он лечил меня - это было в джунглях, - и мы понимали, что должны быть осмотрительны.

RAK: Трудно было учиться,будучи женщиной-шаманом, когда было запрещено употреблять аяхуаску? Были ли у вас какие-либо трудности с другими людьми?

Адела: Мужчины были удивлены, когда узнавали, что я пила аяхуаску. Я была единственной женщиной, которая делала это в этом районе, и я была очень худой, и я полагаю, они думали, что у меня нет силы исцелять. Мой учитель тоже сомневался, когда я пришла к нему, я была такой тощей и больной, он не был уверен, что я выживу. Но он доверял аяхуаске, и он понял, что я могу это сделать, и позволил ей вылечить меня. Мой учитель хорошо поработал, чтобы исцелить меня, но он не мог сделать больше, потому что я был в добром здравии. Он не дал его мне снова, потому что двух раз было достаточно. Но я много лет работал с ней, изучая секреты лозы. И когда мне было 23 года, я начал правильно использовать аяхуаску. Я начала пить ее снова с пациентами, чтобы диагностировать их страдания, и я уже много лет практикую это исцеление.

РАК: А ваши пациенты всегда доверяют женщине-врачу - curandero , которая берется исцелить их?

АДЕЛА: Да, да. Существует много видов curandero , но если шаман придерживается диеты , чтобы очиститься физически и духовно, тогда он может стать великим целителем. Один тип целителя - это an encantada , тот, кто исцеляет с помощью пения. Но я больше верю в результативность диеты, став шаманом и работая с растениями. Диета означает, что вы очищаете свое тело - у вас нет секса, мяса, соли, сахара - все это, это путь шамана — диета.

RAK: Значит, вы советуете своим пациентам следовать правильной диете, но вы также поете icaros во время церемонии?

АДЕЛА: Да, но это не просто песня, этого недостаточно, чтобы исцелить, песни исходят от самих духов.

RAK: И ваша другая специальность - арканы, верно? Не могли бы вы немного рассказать о них?

ADELA: Arkanas - это песни, которые имеют разные свойства и функции. Некоторые арканы защищают тело от духовного нападения, от плохих шаманов или brujeria , которые могут посылать свою энергию вам. Другие арканы контролируют головокружение и тошноту во время церемонии, когда вы получаете mareacions (видения). Арканы могут контролировать видения, но они могут делать гораздо больше. Когда я пою аркан, болезнь проявляется мне, и звук, который я делаю, контролирует пациента во время исцеления. Другие песни используются, чтобы поднять энергию и заставить людей чувствовать себя лучше.

RAK: Трудно ли воспитывать семью в нормальном мире и все еще быть curandero ? Чтобы управлять двумя мирами?

АДЕЛА: (смеется). У меня было восемь детей, и я замужем 56 лет. Мне 69 лет (она подмигивает) - это лекарство, которое сохраняет меня такой юной (смеется). Я изучила аяхуаску до того, как я забеременела, когда была очень молода. Это всегда было частью моей жизни, поэтому я никогда не видел никаких трудностей в том, чтобы воспитывать семью и быть curandero одновременно. Это было похоже на то, что я узнавала больше об аяхуаске и паралелльно училась воспитывать семью.

Члены моей семьи были католиками, но они принимали также и старые верования, поэтому у меня никогда не было проблем с ними. Я вышла замуж, когда мне было 24 года, за мужчину из Испании - стоматолога, поэтому я здесь, в Икитосе, из-за его работы и моей семьи, которую я очень люблю. В противном случае я была бы в джунглях. Мой муж скончался полтора года назад и перешел в другой мир, и иногда на церемониях я чувствую его там.

РАК: У вашего мужа были проблемы с тем, что ты curandero ?

Адела: Он был хорошим человеком, и он понимал меня и то, что я делаю . Когда я придерживалась диеты, он никогда не предлагал мне секса, и он знал, что я должна есть правильные продукты. Он понимал меня. Это хорошо, потому что я постоянно была на диете, и аяхуаска постоянно учила меня, вплоть до сих пор. Мои знания продвигаются, но я не знаю, смогу ли я когда-либо узнать все.

РАК: А как насчет властей, были ли у тебя когда-нибудь проблемы с ними с учетом того, что ты женщина, занимающаяся аяхуаской?

АДЕЛА: Может быть, не столько из-за того что я женщина, но потому что я curandero . Однажды военные вошли во время церемонии, в то время у меня были американские туристы. Они зашли и обвинили меня в том, что я террорист! Они сказали, что я плохая женщина, ведьма. Но я не практикую brujeria. В Икитосе или в Амазонии нет терроризма, это полная ложь. Я просто занимаюсь своей работой - я целитель.

RAK: Многие молодые люди перуанцев не заинтересованы в шаманизме. Как вы думаете, это умирающее искусство? У вас есть ученик, чтобы передать свои знания?

АДЕЛА: Да, некоторые молодые люди все еще учатся, хотя это не так широко распространено, как раньше. У меня нет ученика, но было бы здорово, если бы новое поколение научилось аяхуаске, потому что она может вылечить многие болезни без западной химической медицины. Она лечит только натуральным способом. Я хотела бы, чтобы молодые люди стали профессиональными curandero .

RAK: Считаете ли вы, что более молодые женщины должны становится curandero ?

АДЕЛА: Да! Если бы больше женщин стало curandero , было бы больше уважения к ним вообще и к лекарственным растениям. Поскольку мужчины-шаманы всегда привлекают женщин, но если женщины начинают использовать и сами знают о самом лекарстве, мужчинам придется больше уважать их. А женщины-шаманы могут быть лучшими целителями.

Шаман - это сила. Шаманка - это сила.

Союз шаманки и шамана их силы не сложение, а умножение.

Ну и где эти чудо-богатырские пары?

Шаманов-мужчин я встречал. Мало, но попадаются. Сами, как правило, приходят, помогают.

А вот матёрой женщины-шаманки не встречал ни одной. Так, пустяки, целительницы. Какая-то из «троек».

Шаманка-женщина в некоторых сибирских народах ценится десятикратно выше мужчины-шамана. Облака некоторые разгоняют. Но и только.

Каков самый общий механизм образования суперпары?

По жизни (цивилизованной) сравнительно устойчивую бытовую пару подбирает под себя всегда женщина. И не устойчивую тоже. Блядям очень нравится фантазировать, что они востребованы только из своих внешних данных, дескать, мужчина - инициатор, а она - жертва. Но на самом деле мужчина сам, не получив аванса, не подойдёт. За исключением совсем уж урода - и то сомнительно: женщины раздают авансы всем подряд. А онанизмом занимаются многие девочки вообще с младенчества.

Естественно предположить, что в Светлом мире у идеальной женщины-кама всё наоборот: мужчина-кам её находит. Что-то не видал такого идеала. Единственный случай - Сталин. И судить об этом можно по тому только, что он отправился на Полярный круг уже больным туберкулёзом осознанно.

Есть желание предположить, что и Шадрина в сексуальном поведении отличалась от остальных женщин. Но только предположить: подтверждений нет никаких. Скорее всего, пока она не прошла со Сталиным «девятки», в сексуальном поведении была такой же, как и все прочие - авансы раздавала. Все бытовые шаманки, которых встречал или о которых слышал, в сексуальном отношении от остальных женщин не отличались: та же приверженность к инициатическому тёмному «любовному треугольнику». Видимо, и та же характерная для женщин готовность предать всё святое тоже.

Да и откуда взяться иной женщине до «девятки»? Воспитание отцом-шаманом? Сталин-Первосвященник воспитывал свою дочь особенно, есть об этом в её воспоминаниях, свою жену, хотя к браку и девственную, но всё равно потомственную шлюху, от воспитания дочери отстранял, а что получилось? Светлана Аллилуева. Которая предала и Родину, и детей, и всех своих многочисленных любовников, обширный список которых возглавляли два еврея, в Войну укрывавшихся от фронта, хуже мерзости и не придумаешь. Словом, всё то же самое получилось. Воспитание ничего не меняет. Без «девятки» женщина иной не будет. Именно поэтому «дюжина» - конец истории греха.

Способность Шадриной к подвигу появилась, очевидно, только после контакта со Сталиным.

А подвиг был. Скажем, что она должна была чувствовать, когда её суженый, думая, что она мертва, совокуплялся с восемнадцатилетней Надеждой Аллилуевой? И Шадрина всё это чувствовала?

Какие усилия ей понадобились, чтобы сымитировать свою смерть и телесно расстаться с лучшим из мужчин навсегда?

Конечно, она знала, что встретится с возлюбленным в следующих воплощениях, грядущее СЛТ было единственным местом отдохновения души, но, всё равно, это было мукой и подвигом.

Начало взаимоотношений Сталина и Шадриной должно было быть эффектным, шаманским. По смутным воспоминаниям, когда Сталин в районе деревни Ангутиха ушёл под лёд Енисея, он не растерялся, проплыл подо льдом и вынырнул в другую налимью прорубь, Шадрина вытащила его из воды, в несгибаемом ледяном панцире, в который тут же превратилась одежда Сталина, дотащила его до деревни и тем спасла. Правда, мне на Курейке одна информантка мне говорила, что спасла Сталина другая Шадрина, не Анна Алексеевна, хотя и тоже кето, но родственница Анны. Но так ли уж другая? Может информанта-пересказчика подвела память, да и вообще пересказчик? Если Шадрина была именно Анной Алексеевной, то начало, если это было началом, было эффектным и вполне шаманским: женщина сидит на лютом морозе у проруби, ждёт, когда ты вынырнешь из проруби, чтобы от неминуемой смерти в ледяном панцире одежды спасти.

Таким образом, жизнь Сталина стала принадлежать Шадриной первый раз.

Если уж она так отчётливо видела будущее, то с чего бы это она не встала у первой проруби о падении предупредить? Значит, она конструировала психику Сталина. Или нарабатывала очки как спасительница.

По воспоминаниям, Анна Алексеевна была целительницей поистине чудотворной. Она могла вылечить даже тиф. Если это Анна Алексеевна вылечила Сталина от туберкулёза, то жизнь Сталина принадлежала ей и во второй раз.

Как она стала такой? И на какой «тройке» она была - на светлой или тёмной? Зная женщин, можно предположить, что, скорее, на тёмной.

Если что-то может один человек, то может и другой, но что-то Сталиных не видно.

Словом, резкий дальнейший прорыв к достижению Цели возможен только с появлением женщины вроде Анны Алексеевны, способной пройти светлую «девятку» с суженым. Для этого от женщины требуется готовность пройти через ноль, и не на словах, а на уровне подсознания.

Женщина на охоте всегда кривляется, что ей стоит скривляться, что она хочет пройти через ноль? С появлением этой книги, увы появятся и дамочки, которые будут играть в игру «хочу пройти через ноль и всегда хотела». Как отличить? По способности не повторять, а творить.

В том-то и проблема, что все женщины готовы казаться, а им кажется (совершенно искренне), что им хочется быть.

Так что, мужики, готовьтесь к новой игре женщин под названием «Голубая мечта - стать нулём».

Алексей Меняйлов

Сталин: посвящение волхва